Когда в незнакомой компании я представляю нашего следующего героя рублики «Лица», то говорю просто: «Познакомьтесь, человек и журналист».

Лично для меня он стоит в одном ряду с ещё одним журналистом, всемирно известным писателем, гением Сергеем Довлатовым.

Он про это знает, я часто ему об этом говорю. Жаль, что никакого собственного романа или повести, он пока не написал. Очень надеюсь, что пока!
Кстати, любовь к книгам Довлатова привил мне именно он. И когда мы с ним бываем  в Питере, то обязательно заглядываем на Рубинштейна. Где жил Сергей Донатович, и где сейчас стоит памятник писателю.

Творчество Довлатова, конечно, повлияло на журналиста из Клина Алексея Сокольского.  Так пространно и несколько витиевато я представляю именно его.

В профессиональной среде Алексей известен многим. Хорошо с ним знакомые ценят его невероятное чувство юмора, умение связывать в текстах, а он именно журналист-печатник, казалось бы, несвязуемые или малоочевидные вещи.

Это, конечно, талант — писать обо всем умно и с тонким юмором. Даже когда он делает какие-то рекламные статьи для серьезных людей, то Леше удаётся заставить тепло улыбаться читателей. Что, разумеется, может вызвать у заказчика материала некоторое недоумение, а у читательской аудитории абсолютное приятие и желание немедленно купить то, что рекламируется в статье. Впрочем, рекламные материалы — не мечта Алексея, а просто работа, которую он делает добротно и всегда оригинально.

Если говорить о нем в свете современных журналистских тенденций, то есть у него небольшой недостаток, он не умеет писать коротко. Хотя можно ли называть это недостатком?

Но хватит хвалебных од. Перейдём, пожалуй, к интервью. На этот раз беседу с нашим мастодонтом (здесь нужно улыбнуться) проводила студентка. Алексею был дан наказ не просто отвечать на вопросы, а учить и мягко наставлять практикантку Союза журналистов Подмосковья. Что получилось,  сейчас узнаете.

Слово Варваре Овтиной и нашему герою.
Герою рубрики  Cоюза журналистов Подмосковья «Лица»  — Алексею Валерьевичу Сокольскому.
Я-то давно с Лешей на «ты», но для пущей значимости обратимся к нему уважительно по отчеству.

Марина Анциферова.

Алексей Валерьевич Сокольский – член Союза журналистов Подмосковья, работал в районной клинской газете «Серп и молот». Сейчас — в рекламном издательстве и продолжает писать статьи для различных газет и журналов.

— Алексей, давайте начнём с того, как вы стали журналистом? Было ли это детской мечтой, или не вы, а «профессия выбрала вас»?

— Как выяснилось, началось всё гораздо раньше, чем я сам об этом задумался. Однажды, спустя много лет, мой приятель нашёл у себя дома рукописную газетку, которую я «издавал» тиражом в два или три экземпляра на листах, вырванных из школьной тетради. Это было, когда я учился где-то классе в четвёртом-пятом. Про эту «газету» я благополучно забыл. А он нашел и подарил её мне. Теперь она «зарыта» уже где-то у меня дома. Может, ещё лет через сорок найду…
А серьёзно, идея стать журналистом пришла мне в голову уже, наверное, классе в девятом. Но после школы поступать на журфак МГУ я не мог, потому что не было у меня опубликованных работ, а с этим раньше было строго. И я ушёл в армию. После службы прошло два года свободной жизни, пока я все-таки не вспомнил о своей мечте. Пошёл в газету, это была клинская «районка», называлась она «Серп и молот». Поговорил с редактором, он стал давать мне различные задания, а потом сказал: «Если ты поступаешь на журфак, считай, что у нас работаешь». Не сильно веря в успех первой же попытки, я всё-таки решил попробовать и неожиданно для себя самого поступил. На заочное отделение, потому что жить за счет родителей я, считавший себя страшно взрослым, уже не собирался.

— О каких именно событиях вы тогда писали? Может быть, была у вас какая-то рубрика или колонка?

— Своя авторская колонка появилась у меня позже и уже в других изданиях. А в «Серпушке», как её ласково называли и журналисты, и читатели, я сначала просто выполнял редакционные задания. Первым из которых был написать детективную документальную повесть. По материалам реального уголовного дела. С продолжением. Я сам был в шоке. Но пошёл в прокуратуру, договорился и написал. Думаю, если сейчас попробовать это перечитать, шок будет не меньшим…

Как самому молодому журналисту в редакции, мне поручили вести комсомольско-молодёжную страницу «Голос Юности», которая в духе времени переродилась вскоре в «Молодёжную тусовку». Но писал я, конечно, и на другие темы «районного масштаба».

Я всегда считал и считаю, что всё самое лучшее, что человек делает, а журналист — пишет, получается именно тогда, когда дело это, эта тема действительно интересны в первую очередь ему самому. Тогда «вдруг» находится куча людей, которых это тоже увлекает. Естественно, в молодом возрасте все хотят писать о культуре и о спорте. Со мной это тоже было. Но в любой работе помимо того, что хочется, есть и то, что «надо». Даже если ты абсолютно уверен, что на самом деле это не надо никому. И в один не очень для меня прекрасный день меня назначили заведующим промышленным отделом…

Несмотря на рост в зарплате, я впал в депрессию. Потому что писать о том, что происходит на заводах, мне было совершенно неинтересно. Это сегодня я воспринимаю такие задания, как своего рода «промышленный туризм». Впрочем, задачи тогда перед журналистами ставились другие.

И вот посылают меня на крупнейшее тогда в городе предприятие «Химволокно», на какое-то очень умное, очень важное совещание, посвящённое гигакалориям и кубометрам. Еду я на него в тоске, думаю: «Ну, о чем я буду писать? Это же скучно, это никому не интересно, это…». И тут – о, радость! Заместитель директора этого предприятия меня не пускает! Лично! Как простой вахтёр, стоя у турникета. С ехидной улыбочкой говорит: «Увы, молодой человек, к сожалению, совещание пройдёт без вас…».

Он и не понял, как меня обрадовал! Теперь я знал, что писать! Получился, как мне казалось, шикарный фельетон про человека на большой должности, который занимается мелкими пакостями – не пускает журналиста, хотя, в общем-то, не имеет на это права. Фельетон вызвал большой резонанс, потому что, как оказалось, на «Химволокне» этого зама очень многие, мягко говоря, недолюбливали за его заносчивость и прочие замечательные качества. А я над ним так весело в газете посмеялся.

А потом начались «политические события». Это было в 1992-м, когда СССР развалился, и российской экономике, а заодно и её гражданам «прописали» так называемую «шоковую терапию».  Это когда цены отпустили на свободу, а зарплаты и пенсии оставались «на цепи». Тогда в городе и случилась «Клинская революция»: его жители, в основном пенсионеры, на несколько часов перекрыли Ленинградское шоссе. Я тогда написал репортаж, к которому были претензии, как со стороны «народа», так и со стороны «власти». Потому что, на мой взгляд, обе стороны этого противостояния вели себя так, что невольно вспоминалось классическое: «чума на оба ваши дома…»

— Где и о чём вы пишите сейчас?

— Сначала о грустном. В XVIII веке Пётр Первый открыл газеты, в веке XXI-м нашлись люди, которые начали их закрывать. Во всяком случае, в Подмосковье это случилось. Поэтому работаю я сейчас в рекламном издательстве, где занимаюсь в основном книгами. Можно было бы сказать, что я — «литературный негр», если бы не было другого, «политкорректного» названия – гострайтер.  То есть я помогаю людям, которые хотят о чем-то рассказать, оформить это в книгу за их авторством. Но в этом же издательстве выходят и несколько журналов, в основном рекламных. Для них я тоже пишу, как и для других изданий, которые обращаются ко мне с просьбами и предложениями.

Делаю интервью с какими-то интересными людьми, пишу на какие-то другие темы. Смешно, но в какой-то степени я вернулся в «промышленный отдел», потому что сделал, причём с удовольствием, несколько материалов об очень интересных предприятиях. Например, «Сырная долина» под Курском, откуда я ещё и сыр привёз. Были в моей практике и «зарубежные» поездки – на Гомельский мясокомбинат, на Рогачевский молочноконсервный комбинат, выпускающий лучшую в мире сгущёнку. Очень вкусные командировки, ездил бы да ездил… Вот только с Машиностроительного завода в Электростали, выпускающего ядерное топливо для АЭС, прихватить хоть что-то на память мне почему-то не захотелось. Но было потрясающе интересно!

— У вас был опыт сотрудничества и с телевидением. Расскажите, как это было?

— Получается в какой-то степени продолжение темы. Потому что последняя съёмка, в которой я принял участие при таком сотрудничестве, была на Дербентском коньячном комбинате. Со всеми, как говорится, вытекающими – из бочек – последствиями…

Случилось это после того, как я в первый раз оказался безработным. Из газеты «Серп и молот», где я прошёл «славный боевой путь» от помощника корректора до главного редактора, меня, что называется, «попросили». После того, как мы с бывшим главой района и его пиарщиками не сошлись во мнениях о том, сколько его надо хвалить. Я, помню, сказал смешную по нынешним временам фразу о том, что «две фотографии главы в одном номере газеты – это перебор», а потом, когда эти самые пиарщики стали за моей спиной объяснять нашим журналистам, куда они должны носить свои материалы прежде чем отдать их мне, я, не слишком, наверное, вежливо и слишком громко объяснил этим «профессионалам», куда им надо идти… И практически наутро мне сообщили о моём «собственном желании» пост главного редактора покинуть.

Я пошёл «гулять» и на улице – не на простой улице, а на Зубовском бульваре в Москве, где расположены и Союз журналистов, и РИА «Новости», как тогда оно называлось, — встретил однокурсниц по журфаку. Она спросила, чем я сейчас занимаюсь, я ответил, что свободен, как ветер. И она меня пригласила полететь с ними на три дня в Дагестан. В качестве корреспондента.

В Дагестане до этого я уже один раз бывал, и очень любил и люблю эту республику. Поэтому с удовольствием согласился. Вместо трех дней мы пробыли там две недели, о чем я совершенно не жалел. Мы объехали всю республику, очень много увидели и сняли интересного. Я был страшно доволен, но…  Начался монтаж, и при попытках уместить всё в хронометраж 27 минут из передачи стало вырезаться всё самое интересное, всё то, что мне действительно хотелось показать и рассказать, осталось только то, за что было «уплочено». Я расстроился, я обиделся, сказал, что так работать не хочу…

—  Участвуете ли вы сейчас в каких-то социальных или других подобных проектах?

— К сожалению, очень мало. Но не потому, что нет желания или времени. Хотя времени действительно немного. Проблема в том, что печатных изданий в Московской области осталось слишком мало – в основном частные или корпоративные. Для них и пишу. Но я надеюсь, более того — у меня почему-то есть уверенность, что всё еще в каком-то виде возродится. Я понимаю, что бумажные издания сейчас мало кому интересны.  Но неинтересны они именно в том виде, в какой их «вгоняли» в последние годы. Да, публиковать сегодня в газетах новости — дело бессмысленное, потому что с новостями даже телевидение уже опаздывает, есть интернет. Но какая-то качественная аналитика, или что-то такое, что можно оставить на память…

Ведь газеты и журналы были когда-то не только чем-то «мимолетным», не только описанием исключительно «жизни и подвигов» каких-то «высоких руководителей». В газетах, особенно в небольших «районках», рассказывалось и о тех, кого люди знали, с кем рядом жили, с кем дружили и кого любили. Там были и их фотографии. И до сих пор эти газеты или вырезки из них хранятся в домашних «архивах». Да, всё это можно, конечно, держать и в «облаке» интернета, но, согласитесь, что это немножко не то. Может быть, мне так только кажется. Может быть, я просто из другого поколения, но… Всегда ли так легко найти в цифровом архиве нужный файл? А достать из папочки старую газету – да, пожалуйста! Так же, как снять с полки бумажную книгу, не платя при этом какой-то электронной библиотеке. А поставить на «вертушку» виниловый диск? Это же кайф! Это – процесс! Когда появились цифровые записи – CD, MP3 и т.д. — тоже казалось, что всё это умрёт. Но посмотрите: винил сейчас возрождается, его всё больше и слушают, и выпускают. Думаю, что с газетами и журналами будет то же самое, но это будут именно качественные издания, которые не «прочитал и выбросил», а — прочитал и оставил на память.

—  Какие советы и пожелания вы можете дать начинающим журналистам, тем, кто хочет пойти работать в печатные издания?

— Первое пожелание, конечно, такие издания найти.

Главное: журналистика, на мой взгляд, была и остается самой лучшей и интересной профессией, потому что она — разнообразна. Ты встречаешься и общаешься с огромным количеством интересных людей. Видишь за месяц и за год столько, сколько многие не увидят за всю жизнь. Раньше говорили, что журналистика — это «способ удовлетворить собственное любопытство за казенный счет». Если ты человек любопытный, если тебе многое интересно, то лучшей профессии просто не существует.

Но журналистика – это не только увидеть самому, но и показать другим; не только самому услышать и узнать, но и – объяснить-рассказать читателям, слушателям, зрителям. Так, чтобы их заинтересовать. Так, чтобы твой рассказ, твоё мнение стало интересно другим. В этом тоже есть свой особый кайф.

Да, наша профессия переживает, мягко говоря, непростые времена. Владимир Познер как-то сказал, что в России нет журналистики, но есть журналисты. Так почему бы не стать одним из них?!  Другой Владимир – Высоцкий пел когда-то: «Кто сказал, что Земля умерла? Нет, она затаилась на время». Я считаю, что слухи о смерти журналистики тоже сильно преувеличены. Она вернётся. И возможность высказываться, говорить и писать то, что действительно думаешь, будет не только статьёй в конституции.

Возможность описывать то, что ты увидел, узнал, о чём подумал… Понимание того, что твои чувства, твои мысли, оказывается, могут быть интересны и другим людям, что они находят отклик в их головах и в их душах – разве это не чудесно?!

Вспомнилось время, когда я был в том прекрасном возрасте, когда подсознательно считал, что все, кто младше меня, – это ещё ничего не понимающие в жизни малыши-недоросли, а все, кто старше меня, это уже ничего не понимающие старики-ретрограды. А вот я-то — весь из себя молодец! Такой период бывает, наверное, у каждого молодого… не только журналиста. Мне казалось, что для «целевой аудитории» нашей «районки» мои «великие» мысли, образы, намёки-недомолвки будут слишком сложны. Я сомневался, что меня поймут, если я буду писать для них так, как мне действительно хотелось, то есть «как для себя». И я часто старался, что-то объяснять-разжёвывать, писать так, чтобы «людям было доступнее». А потом…

Пришёл я как-то в редакцию чем-то расстроенный, «заведённый». И написал – уже не помню, о чём – так, как действительно хотел сам, ни под кого не подстраиваясь, ни на кого не ориентируясь. Через пару дней после выхода газеты меня позвал главный редактор: «Ты посмотри, сколько отзывов на твою статью!» Я удивился, попробовал повторить «эксперимент», и в итоге понял: если ты пишешь о том, о чём действительно хочешь, о чём просто не можешь не писать… Если ты пишешь так, как тебе самому хочется и нравится. Обязательно найдётся немало людей, которым это тоже понравится, кому это будет созвучно. А может быть и наоборот — вызовет гнев, возмущение! Что тоже неплохо. Главное – не «просвистит» незаметно. К тому, что ты написал, не смогут относиться равнодушно.

То, что сегодня по инерции почему-то называют «журналистикой», на мой взгляд, очень часто — или просто пропаганда, или плохо скрытая реклама, как раньше говорили, «джинса». Или же чистый «контент», «многобуквие», не несущее в себе ничего. Прочитали и забыли. А чаще всего никто, кроме самого, прости, Господи, «копирайтера» и не читал. Я же по старинке считаю, что всё, что журналист пишет, всё то, что снимает он для телевидения, должно вызывать у людей какой-то интерес и отклик, вызывать – чувства, эмоции! И какую-то вполне конкретную реакцию. Как раньше говорили: «газета выступила – меры приняты».

Конечно, «перевернуть мир» вряд ли получится. Но можно кому-то в чём-то помочь, что-то исправить, хоть чуточку, но улучшить, облегчить чью-то жизнь. Гордо скажу, что у меня это иногда, — к сожалению, очень редко, — но получалось! Это, конечно же, уже отдельные смешные, и грустные истории, а начинающим журналистам посоветую: будьте самими собой и если даже что-то не очень получается, помните слова Макмерфи из «Полёта над гнездом кукушки»: «Я хотя бы попробовал…»